"...Вчера думал над тем, что такое позитивная музыка" – строчки бегут по экрану монитора – единственному светлому пятну в комнате. "И еще много о чем думал на танцполе. Это было до глюков". Шорох клавиш, часто прерываемый клацаньем пробела и паузами, чтобы сформулировать следующее предложение. "Психоделик-транс – тяжелая музыка. Долго ее выдержать нельзя". C! trl+Enter. "Она позитивна и очень энергична, как тонкие э! нергии в учениях Востока". Быстрый шорох, пауза, стирает написанное предложение, и снова: "Неподготовленный человек этого долго выдержать не может. Они просто уходят...".

Лестница. Ведущая вверх или вниз, не важно. Но клуб начинается с лестницы. Тебя уже не волнуют равнодушные роботы-охранники, твоя утренняя дорога домой, твои завтрашние дела и проблемы. Ты в предвкушении. Каждая клеточка кожи ловит доносящиеся волны звука. Над головой жалобно дребезжит трубка лампы дневного света, призывая остановиться пока не поздно. Но ты уже не слышишь голоса мира, в котором родился. Тебя зовет более сильная и властная стихия. Поворот. По правую руку сверкают квадраты зеркал, ослепляют вспышками отраженного света. Последний пролет и ты на танцполе. Еще немного, и ритм возьмет власть над телом и разумом. Предвкушение. Смахиваешь со лба черно-белую прядь волос.

"...Кстати, я вчера активно наблюдал за своими ощущениями", – шелестят клавиши, – "спецом глюк! и вызывал. Я провалился в сон...".

Это что-то новенькое. Пол усыпан резаной бумагой. Цветные треугольники светятся в ультрафиолете, испуганно разлетаются в стороны, прочь от тяжелых ботинок. Ты киваешь компании знакомых, но не собираешься подходить к ним. Одна из девушек до холода в груди похожа на Неё, смеется. Закусываешь стержень серьги в языке, чувствуя боль свежего прокола, и гонишь обратно в реальность подлую, несвоевременную мысль. Рваный ритм захлопывает за ней дверь. Замирает на четыре нервных, осязаемых вздоха, и, уже трансформированный талантливыми руками ди-джея, вновь оживает.

"...Я бодрствовал и спал одновременно". Щелчок Ctrl+Enter...

Ты медленно кружишь по танцполу. Волосы падают на глаза, но нет желания поднять руку, чтобы откинуть их в сторону. Первые шаги в одиночество, босиком по дороге, усыпанной бумагой. Ритм уже в тебе, пульсирует в грудной клетке. И тело настраивается на его вспышки. Первыми откликаются руки, угады! вают следующий цвет. Постепенно звук начинает материализоватьс! я, становится все более тягучим и осязаемым. Притягивает сознание, отрывает его от вздрагивающего тела. Все чувства обострены и направлены в глубину звучащего омута.

"...Реальные картинки переплетались с вымышленными и менялись без всякой логики во сне. Я ощущал и слышал то, что хотел". Шорох клавиатуры...

Стены, люди теряют свою резкость, становясь бесплотными контурами в узоре музыки, которая наоборот становится все более и более структурированной. Сложный, плотный поток разбивается на отдельные семплы. Чтобы уследить за траекторией каждого из них, необходима предельная концентрация сознания. Ты собираешь рассеянное внимание в золотой, горячий шар в центре грудной клетки и отрешаешься от всех посторонних мыслей. Музыка врывается в тебя неслышимой, тягучей низкочастотной волной, на гребне которой вспыхивают зеленые огни лазера. Освобожденное сознание начинает пролистывать страницы реальностей.

"...Клуб аккумулирует позитив" – все также посл! ушно высвечивается на экране монитора. "Слабые отрицательные люди уходят. Сильные отрицательные питаются этим позитивом". Долгая пауза. "Еще вчера о чем-то думал...".

В моей голове бьется единственная мысль: "Я ухожу. Пожалуйста, не ищи меня. Прощай". И воображение по-медвежьи услужливо подсказывает последнюю дробь Ее каблучков вниз по лестнице. Серая лестница и по ней стремительно вниз, вниз, вниз. И только блеск застежки на черной замше. С упрямой настойчивостью прокручиваю в голове снова и снова этот кадр, погружаюсь в глубокий транс вне времени.

Наконец я смог заставить себя сдвинуться с места, сделать несколько неуверенных шагов по грязно-голубой плитке и прислонился лбом к холодному, влажному стеклу окна. Огни фар вычерчивают в тумане семь слов, подражая Ее быстрому, угловатому почерку. Неимоверным усилием воли отрываюсь от окна. Руки на автомате нашаривают в темноте коробок спичек, зажигают газ, ставят чайник. Обхожу кварти! ру, попутно включая все лампы. Из зеркала, висящего в коридоре! , на меня бросает взгляд осунувшееся лицо незнакомого человека. И только по милированным прядям я узнаю самого себя. Я ищу хотя бы маленькое напоминание о Ней. Ничего. Только мятый тетрадный лист на кухонном столе. Где-то в моей груди просыпается массивный, чешуйчатый зверь, гулко рычит, рассержено бьет хвостом. Ледяная ярость прорывается наружу. Я зажигаю спичку и злорадно наблюдаю, как голодное пламя пожирает измученный лист бумаги и буквы на нем. Если Ты ушла, то больше не появляйся в моей жизни такими напоминаниями. Догорающий лист, кружась, падает на пол. Выключаю газ, накидываю куртку и выхожу в сырую ночь навстречу ритму. Музыка никогда не предавала меня.

"...Ультрафиолетовые лампы", – все так же мерно шуршат клавиши. "Весь клуб разрисован флуоресцентными картинами". Бегут строчки на экране. "Мы тоже себя разукрашиваем флуоресцентными маркерами и светимся". В одно мгновение слова оказываются за тысячи километров. "Вчера у меня светили! сь вены... на руках...".

Rainbow Dragon

11.03.2005.

© psyzone.ru 2006